ежегодно в мире вымирает до 50 языков
Впервые пишу такое.
Спасибо стихотворению Али Кудряшевой.
Димка играет в прятки - Будете играть в прятки? – спросил третьеклассник Лёня, подойдя к Димке и Насте. Из-за плеча веснушчатого мальчика выглядывали его одноклассники, разглядывая младших ребятишек. Дима вместе со своей сестрой сидели на большом поваленном дереве и рассказывали друг другу истории, которые происходили с ними: Настя рассказывала про свою старшую группу в детском саду, а Дима – про второй класс, где мальчишки задирают друг друга, а девчонки даже не могут правильно сжать кулаки и всё время хвастаются своими бантиками.
- Будем, - быстро решил Димка, встав со своего места.
- Хорошо, - улыбнулся веснушчатый Лёня, показав своей улыбкой отсутствие одного переднего зуба. – Прячьтесь, считаю до ста.
Третьеклассник отошёл к пыльному изумрудному забору и громко начал считать:
- Один, два, три…
- Дим, Дим, а сто – это как? – спросила Настя у своего брата, но тот только шепнул ей: «Прячься как можно быстрее и сиди там», и сам побежал по дороге, навстречу солнцу, только начинающему свой однодневную крестовую погоню за луной.
Дима был высоким для своего восьмилетнего возраста – на физкультуре он стоял впереди всех. У мальчика были светлые, золотисто-рыжие волосы и светло-зелёные глаза, отливающие янтарём на солнце. У него была тёмная кожа – лето только началось, он приехал в деревню всего лишь три дня назад, а уже обзавёлся такой смуглой кожей. Он ничем не выделялся среди других мальчишек – бегал, валялся в пыли, звонко смеялся над каждой шуткой, купался в речке, пытался переплыть на тот берег. Когда приезжал его отец из города, то они, на самом рассвете, пока солнце ещё только размышляет над тем, с какой же ноги ему встать (да и вставать ли вообще?), берут удочки, небольшое ведёрко и идут на речку, чтобы к обеду точно что-нибудь выловить. Но ходить на рыбалку без отца – это совсем не то. А ему нужно только «то самое», ради чего всё затевается.
Димка запнулся о камень, который не заметил и упал на дорогу, подняв клубы пыли. Он сразу же почувствовал, как сильно саднит коленка – первый раз за это лето упал и разбил себе что-нибудь. Он улыбнулся этому обстоятельству и мысленно поздравил себя – теперь лето точно началось! Сквозь уже прокалённый чистый воздух он услышал, как Лёня продолжает чётко и уверенно считать:
- Тридцать четыре, тридцать пять…
Димка вскочил на ноги и бросился бежать дальше – там, за поворотом дороги есть берёзовая роща. А за рощей – речка, которая специально огибает эти деревья с необычными стволами. На берегу реки сейчас должен сидеть дед Макар и рыбачить. Можно спрятаться там, у него в шалаше. Дима заулыбался своей идее и припустил ещё быстрее.
Коленка продолжала саднить – небольшая ранка пропиталась пылью, солнечным светом и задором – она теперь была частью Димки, он не мог представить себя без неё – ведь это же честно им заработанная ссадина! Почему её быть не должно?
Показалась берёзовая роща – все деревья уже оделись листвой и игриво шелестели на ветру; берёзы танцевали друг с другом, играли в слова – они точно знали много чего такого, о чём Димка даже понятия не имел. Он на бегу прислушивался к ним, пытался разгадать их речь и вникнуть в тайну изумрудности волос этих красавиц.
Дима на бегу притронулся к стволу одной берёзы – и забурлила в нём кровь. Он понимал, что это – это всё его. Сейчас это принадлежит ему, никто и ничто не могут его остановить – под своей ладонью от чувствовал шероховатую кору, чувствовал все надрезы, которые делали этой весной – ощущал то, что грибы растущие под этой берёзой срезали ещё осенью – после проливных дождей, пока сам Димка сидел в классе и отвечал урок по математике. Он чувствовал, как под корой бурлит прохладный весенний берёзовый сок словно горячая кровь, толкающая его на всякие безрассудства. Его светло-зелёные глаза искрились, лучились счастьем- он понимал, что он будет счастлив только здесь – не в городе, на мощённом тротуаре, в скучных магазинах, куда водит его мама; его счастье заключается в том, чтобы ощущать острую траву на своих босых ногах, чтобы дышать какой-то непонятной пыльцой, чтобы жить!...
Он бежал дальше, не волнуясь о том, какой счёт сейчас идёт – может быть, только шестьдесят, а, может быть, Настю уже нашли: она ведь прячется рядом с сараем, под корытом. Это единственное место, где она может прятаться – или Димка очень плохо знает свою младшую сестрёнку.
Дима выбежал на песчаный берег, чувствуя, как уже нагретый песок лижет его ступни.
- Димка, уже приехал на каникулы? – хриплым голосом окликнул его дед Макар, сидя у самой кромки спокойной воды. Мальчик задорно улыбнулся, показав наличие всех своих зубов (правда, остались ещё несколько молочных, но это же пустяк – скоро у него вырастут новые и крепкие зубы), и подбежал к рыбаку.
- Мы в прятки играем, - переводя дыхание, сказал он, слегка прищурившись от слепящего солнечного света.
- Полезай в шалаш, - рассмеялся Макар, кивнув на хлипкое сооружение позади себя и вновь обратив взгляд на спокойные воды, словно танцующие какой-то классический балет.
Димке снилось, как между берёзовыми стволами бегают рыжие русалки и смеются – и одна очень сильно похожа на Настю. Только грустная всё время. Дима пытался догнать её, но никак не получалось. Перед ним всё время оказывались рыжие русалки с длинными и толстыми косами в белых платьях. У одной из них был в руках кувшин с бабушкиным квасом, а у второй – мешок с конфетами. Дима подбежал к первой – в горле у него пересохло и ужасно хотелось пить. А от этих городских конфет, которые они покупают очень часто во время школы, пить хочется ещё больше. Вторая рыжая обиделась и убежала; а все они переговаривались между собой, как берёзки – шептались, тихо смеялись, но никогда не огорчались...
- Вы попозже его разбудите, - сказал дед Макар шёпотом, выбежавшим на берег ребятам. Лёнька тихо подошёл к шалашу и увидел там мирно спящего Димку, свернувшегося калачиком.
- Мы только пятнадцать минут его искали, - фыркнул один из третьеклассников, но Настя шикнула на него: вот ещё, не хватало, чтобы он её брата будил!..
А Дима мирно спал и понимал – это лето очень хорошо началось. Он же выиграл в прятки.
Спасибо стихотворению Али Кудряшевой.
Димка играет в прятки - Будете играть в прятки? – спросил третьеклассник Лёня, подойдя к Димке и Насте. Из-за плеча веснушчатого мальчика выглядывали его одноклассники, разглядывая младших ребятишек. Дима вместе со своей сестрой сидели на большом поваленном дереве и рассказывали друг другу истории, которые происходили с ними: Настя рассказывала про свою старшую группу в детском саду, а Дима – про второй класс, где мальчишки задирают друг друга, а девчонки даже не могут правильно сжать кулаки и всё время хвастаются своими бантиками.
- Будем, - быстро решил Димка, встав со своего места.
- Хорошо, - улыбнулся веснушчатый Лёня, показав своей улыбкой отсутствие одного переднего зуба. – Прячьтесь, считаю до ста.
Третьеклассник отошёл к пыльному изумрудному забору и громко начал считать:
- Один, два, три…
- Дим, Дим, а сто – это как? – спросила Настя у своего брата, но тот только шепнул ей: «Прячься как можно быстрее и сиди там», и сам побежал по дороге, навстречу солнцу, только начинающему свой однодневную крестовую погоню за луной.
Дима был высоким для своего восьмилетнего возраста – на физкультуре он стоял впереди всех. У мальчика были светлые, золотисто-рыжие волосы и светло-зелёные глаза, отливающие янтарём на солнце. У него была тёмная кожа – лето только началось, он приехал в деревню всего лишь три дня назад, а уже обзавёлся такой смуглой кожей. Он ничем не выделялся среди других мальчишек – бегал, валялся в пыли, звонко смеялся над каждой шуткой, купался в речке, пытался переплыть на тот берег. Когда приезжал его отец из города, то они, на самом рассвете, пока солнце ещё только размышляет над тем, с какой же ноги ему встать (да и вставать ли вообще?), берут удочки, небольшое ведёрко и идут на речку, чтобы к обеду точно что-нибудь выловить. Но ходить на рыбалку без отца – это совсем не то. А ему нужно только «то самое», ради чего всё затевается.
Димка запнулся о камень, который не заметил и упал на дорогу, подняв клубы пыли. Он сразу же почувствовал, как сильно саднит коленка – первый раз за это лето упал и разбил себе что-нибудь. Он улыбнулся этому обстоятельству и мысленно поздравил себя – теперь лето точно началось! Сквозь уже прокалённый чистый воздух он услышал, как Лёня продолжает чётко и уверенно считать:
- Тридцать четыре, тридцать пять…
Димка вскочил на ноги и бросился бежать дальше – там, за поворотом дороги есть берёзовая роща. А за рощей – речка, которая специально огибает эти деревья с необычными стволами. На берегу реки сейчас должен сидеть дед Макар и рыбачить. Можно спрятаться там, у него в шалаше. Дима заулыбался своей идее и припустил ещё быстрее.
Коленка продолжала саднить – небольшая ранка пропиталась пылью, солнечным светом и задором – она теперь была частью Димки, он не мог представить себя без неё – ведь это же честно им заработанная ссадина! Почему её быть не должно?
Показалась берёзовая роща – все деревья уже оделись листвой и игриво шелестели на ветру; берёзы танцевали друг с другом, играли в слова – они точно знали много чего такого, о чём Димка даже понятия не имел. Он на бегу прислушивался к ним, пытался разгадать их речь и вникнуть в тайну изумрудности волос этих красавиц.
Дима на бегу притронулся к стволу одной берёзы – и забурлила в нём кровь. Он понимал, что это – это всё его. Сейчас это принадлежит ему, никто и ничто не могут его остановить – под своей ладонью от чувствовал шероховатую кору, чувствовал все надрезы, которые делали этой весной – ощущал то, что грибы растущие под этой берёзой срезали ещё осенью – после проливных дождей, пока сам Димка сидел в классе и отвечал урок по математике. Он чувствовал, как под корой бурлит прохладный весенний берёзовый сок словно горячая кровь, толкающая его на всякие безрассудства. Его светло-зелёные глаза искрились, лучились счастьем- он понимал, что он будет счастлив только здесь – не в городе, на мощённом тротуаре, в скучных магазинах, куда водит его мама; его счастье заключается в том, чтобы ощущать острую траву на своих босых ногах, чтобы дышать какой-то непонятной пыльцой, чтобы жить!...
Он бежал дальше, не волнуясь о том, какой счёт сейчас идёт – может быть, только шестьдесят, а, может быть, Настю уже нашли: она ведь прячется рядом с сараем, под корытом. Это единственное место, где она может прятаться – или Димка очень плохо знает свою младшую сестрёнку.
Дима выбежал на песчаный берег, чувствуя, как уже нагретый песок лижет его ступни.
- Димка, уже приехал на каникулы? – хриплым голосом окликнул его дед Макар, сидя у самой кромки спокойной воды. Мальчик задорно улыбнулся, показав наличие всех своих зубов (правда, остались ещё несколько молочных, но это же пустяк – скоро у него вырастут новые и крепкие зубы), и подбежал к рыбаку.
- Мы в прятки играем, - переводя дыхание, сказал он, слегка прищурившись от слепящего солнечного света.
- Полезай в шалаш, - рассмеялся Макар, кивнув на хлипкое сооружение позади себя и вновь обратив взгляд на спокойные воды, словно танцующие какой-то классический балет.
Димке снилось, как между берёзовыми стволами бегают рыжие русалки и смеются – и одна очень сильно похожа на Настю. Только грустная всё время. Дима пытался догнать её, но никак не получалось. Перед ним всё время оказывались рыжие русалки с длинными и толстыми косами в белых платьях. У одной из них был в руках кувшин с бабушкиным квасом, а у второй – мешок с конфетами. Дима подбежал к первой – в горле у него пересохло и ужасно хотелось пить. А от этих городских конфет, которые они покупают очень часто во время школы, пить хочется ещё больше. Вторая рыжая обиделась и убежала; а все они переговаривались между собой, как берёзки – шептались, тихо смеялись, но никогда не огорчались...
- Вы попозже его разбудите, - сказал дед Макар шёпотом, выбежавшим на берег ребятам. Лёнька тихо подошёл к шалашу и увидел там мирно спящего Димку, свернувшегося калачиком.
- Мы только пятнадцать минут его искали, - фыркнул один из третьеклассников, но Настя шикнула на него: вот ещё, не хватало, чтобы он её брата будил!..
А Дима мирно спал и понимал – это лето очень хорошо началось. Он же выиграл в прятки.
@темы: моё, по фразе, то, чего на белом свете вапще не может быть